Цитата из книги «Гарри Поттер и Философский камень», автор: Джоан Роулинг
Меня всегда забавляло то, какими странными путями порой следуют человеческие мысли.
Меня всегда забавляло то, какими странными путями порой следуют человеческие мысли.
Понимание — это первый шаг к тому чтобы принять случившееся.
Если боль ненадолго заглушить, она станет еще невыносимей, когда ты почувствуешь её вновь.
… важно не то, кем ты родился, а то, каким ты стал!
Раздумывать, что может случиться, не имеет никакого смысла, пока это не случилось.
Последствия наших поступков всегда так сложны, так разнообразны, что предсказание будущего и впрямь невероятно трудная задача.
Странно, когда чего-то страшишься и отдал бы все, лишь бы замедлить время, оно, наоборот, мчится, как сумасшедшее.
Есть события, пережив которые нельзя не проникнуться друг к другу симпатией.
Нельзя цепляться за мечты и сны, забывая о настоящем, забывая о своей жизни.
Мало ли кто или что может прикинуться добрым и понимающим! Как можно идти на поводу у того, кого совсем не знаешь!
… даже самые лучшие из нас иногда вынуждены брать свои слова обратно.
— По-моему, мама решила, — негромко сказала Джинни, когда на третий день пребывания Гарри в «Норе» они вдвоем накрывали стол к обеду, — что если она не даст вам сойтись и о чем-нибудь договориться, то сможет отсрочить ваш уход. — И что, по ее мнению, будет дальше? — пробормотал Гарри. — кто-то другой убьет Волан-де-Морта, пока мы готовим пирожки с мясом?
Всегда следуй своему инстинкту, он почти никогда не ошибается.
Недоверие к друзьям — вершина бесчестья.
Как они глупы, доверчивые дураки, разве можно полагаться на верность друзей, разве можно хоть на мгновение выпускать оружие из рук…
— Нет, «В», — поправил Джордж, — «выше ожидаемого». И я всегда считал, что нам с Фредом должны ставить «В» по каждому предмету — мы превзошли все ожидания хотя бы потому, что явились на экзамен.
— Северус Снегг служил не тебе, — сказал Гарри. — Он был на стороне Дамблдора с той самой минуты, как ты стал преследовать мою мать. А ты так ничего и не заметил, потому что это как раз то, чего ты не понимаешь. Ты видел когда-нибудь, как Снегг вызывает Патронуса? Волан-де-Морт не ответил. — Патронус Снегга — лань, — сказал Гарри, — как у моей матери, потому что он любил её всю жизнь, с самого детства. — Гарри … Читать далее
Какой он всё-таки милый, а я-то хотел отрезать ему голову и приколотить её к стене.
Полный желудок равен хорошему настроению, а пустой — унынию и ссорам.
Мы сильны настолько, насколько мы едины, и слабы настолько, насколько разъединены.
… Я не Фред, я Джордж. О женщина, как ты можешь называться нашей матерью, если не можешь различить собственных сыновей?
Джинни отвернулась, взглянула на озеро. — Я никогда не переставала думать о тебе, — сказала она. — Просто не могла. Всегда надеялась… Гермиона твердила мне, что я должна жить собственной жизнью, может быть, встречаться с другими, что так я смогу почувствовать себя рядом с тобой более свободной, я ведь и рта в твоём присутствии открыть не могла, помнишь? Она считала, что, если я стану, ну хотя бы немножко, собой, то и ты будешь обращать на меня чуть … Читать далее
Просто быть живым, смотреть, как солнце поднимается над блистающими снежными холмами, — это же величайшее сокровище на земле.
Каждую секунду он вдыхал, запах травы, прохладный воздух на его лице, были драгоценностью. Тяжело было думать, что люди проживали годы и годы, пропадающие впустую, медленно тянущиеся годы, а он цеплялся за каждую секунду.
— Перси, ты же у нас староста, — важно пояснил Джордж. — Так положено. Две машины, на капотах флажки развеваются, а на них красуется «СШ»! — Серьезная Шишка, — расшифровал Фред.
Если хочешь узнать, что перед тобой за человек, обрати внимание на то, как он общается со своими подчинёнными, а не с равными.
Гарри, предоставленный самому себе, думал о том, до чего же могут опуститься девчонки ради мести…
Прежде чем мы начнем банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Все, всем спасибо!
Они стояли и смотрели друг на друга, словно это поможет им не увидеть того, чего следует опасаться, а то, чего следует опасаться, не увидит их.
Равнодушие и пренебрежение часто приносят гораздо больше вреда, чем открытая неприязнь.