Марта Кетро. Улыбайся всегда, любовь моя
Всё, что нас не убивает, делает нас инвалидами.
Всё, что нас не убивает, делает нас инвалидами.
Когда люди столько мужества приносят в этот мир, мир должен убить их, чтобы сломить, и поэтому он их и убивает. Мир ломает каждого, и многие потом только крепче на изломе. Но тех, кто не хочет сломиться, он убивает. Он убивает самых добрых, и самых нежных, и самых храбрых — без разбора. А если ты ни то, ни другое, ни третье, можешь быть уверен, что и тебя убьют, только без особой спешки.
Зло — ярлык, который мы клеим на то, что угрожает нам.
Ломать не строить, пинать не целовать.
— Знаешь, в чем разница между «Майкрософтом» и «Парком юрского периода»? — Первое — это парк динозавров, где они пожирают друг друга. А второе — это фильм.
Руки напоминали брачный танец крабов. Влюбленные крабы теряли головы.
Кто не знает, что самые тяжелые психопаты кажутся совершенно нормальными людьми. У безумия есть своя логика: в первую очередь оно обрушивается на тех безликих существ, которых жизнь обошла своим вниманием.
Soasin — держи своё сердце закрытым, потому что ничто не вечно. Не привязывайся к чему-либо, потому что это что-либо уйдёт в конце концов и разобьёт твоё сердце.
Надо уважать убеждения ближнего, особенно если вы только что взломали его кассу и завладели порядочной суммой.
Я всегда преувеличенно дружелюбно разговариваю с пьяными, тем самым предупреждая и заранее лишая основания классический вопрос русского поэта-пьяницы. Впрочем, как и большинство русских поэтов-пьяниц, мой знакомый был евреем.
Люди в общем и целом переживают свою современность как бы наивно, не отдавая должное её глубинному содержанию.
Все животные равны, но некоторые животные равнее других.
Она наденет пальто, спустится вниз, купит хот-дог, проглотит, вернется, отрыгнет матери в лицо, напьется и переспит с Нейтом.
А ещё подумал, что после её свадьбы можно будет уже не заботиться о приличиях и любить друг друга не отворачиваясь.
Я когда-то собиралась стать лидером группы поддержки, — сказала я. — До того, как решила просто отправиться ко всем чертям.
Прошлое — вот как та дальняя степь в дымке. Утром я шел по ней, все было ясно кругом, а отшагал двадцать километров, и вот уже не отличишь лес от бурьяна, пашню от травокоса…
— Трудно объяснить… Я давно так делаю. Многие полуживущие… я съедаю их жизнь, которая еще осталась. В каждом ее остается понемногу, поэтому приходится съедать одного за другим. Раньше я давал им тут пожить, а теперь приходится приниматься сразу. Сам-то я намерен выжить. Вот если ты подойдешь и послушаешь — я открою рот, и ты послушаешь — то услышишь их голоса. По крайней мере, голоса тех, кого я съел недавно. Кого ты знал. — Он постучал ногтем по верхним зубам … Читать далее
— И что ты от меня хочешь? — Чтобы прописал какой-нибудь успокоитель, ты же врач. Не может быть, чтобы не было средств против такого недуга. Ведь она в таком состоянии, что просто смотреть тошно. Ей теперь плевать на дом, на семью, беспрерывно плачет и смотрит в окно. — Глядя на нее и ты плачешь, не так ли? — язвительно спросил Тэрице. — Пока нет, но скоро заплачу.
Он брал на себя то, чего я не могла перенести, — ответственность.
Самый надёжный замок на свете — тот, у которого нет ключа.
Всякая стадность — прибежище неодаренности, все равно верность ли это Соловьеву, или Канту, или Марксу. Истину ищут лишь одиночки и порывают со всеми, кто любит ее недостаточно.
— Я очень люблю осенние пасмурные дни, — Сказал Ёжик. — Солнышко тускло светит, и так туманно — туманно… — Спокойно, — сказал Медвежёнок. — Ага. Будто все остановилось и стоит. — Где? — спросил Медвежёнок. — Нет, вообще. Стоит и не двигается. — Кто? — Ну как ты не понимаешь? Никто. — Никто стоит и не двигается? — Ага. Никто не двигается.
Беня говорит мало, но он говорит смачно….
Воспалённой губой припади и попей из реки по имени «Факт».
— Человек неверующий — всего лишь мешок мяса. — Я никогда не претендовал на что-то другое.
Смысл жизни, как сердце. Сердце нельзя сделать, но подобно Дровосеку из «Волшебника Изумрудного города», можно понять, что всегда имел его.
Эта мысль неверная. Будь она верной, она уже пришла бы кому-нибудь в голову.
Духовность противоположна религии, поскольку она присуща каждому человеку, в то время как религия является лишь готовой мыслью, предназначенной для тех, кто не в состоянии найти собственный путь развития.
Никогда не знаешь, где тебе повезет.
Каждый человек, который на что-то решается, получает 3 разновидности врагов: тех, кто хотел бы сделать это вместо него; тех, кто хотел прямо противоположного; тех, кто ничего не делает, — их большинство, и это самые яростные критики.