Оноре де Бальзак. Побочная семья
Холодное небо Нормандии не может быть небом Испании.
Холодное небо Нормандии не может быть небом Испании.
Чем дольше он жил, тем больше во всем сомневался. Изучая людей, он видел, что часто храбрость — не что иное, как безрассудство, благоразумие — трусость, великодушие — хитрость, справедливость — преступление, доброта — простоватость, честность — предусмотрительность; люди действительно честные, храбрые, справедливые, великодушные, рассудительные и храбрые, словно по воле какого-то рока, нисколько не пользовались уважением.
Будь вы бродягой-путешественником, будь вы домоседом и не расставайтесь весь век со своим камельком да со своей супругой, всё равно приходит возраст, когда вся жизнь — только привычка к излюбленной среде. И тогда счастье состоит в упражнении своих способностей применительно к житейской действительности. А кроме этих двух правил, все остальные — фальшь. У меня вот принципы менялись сообразно обстоятельствам, приходилось менять их в зависимости от географических широт. То, что в Европе вызывает восторг, в Азии карается. … Читать далее
Ключом ко всякой науке является вопросительный знак.
Будущее нации — в руках матерей.
Идеальная красота, самая восхитительная наружность ничего не стоят, если ими никто не восхищается; только наличие любовников, только лесть и восхваления доказывают её могущество. Какую цену имеет власть, если о ней не знают?
Адюльтер приносит больше зла, чем брак — добра.
Дуэль — детская забава, дурость. Когда один из двух живых людей должен сгинуть, только дурак отдаст себя на волю случая.
Когда испытываешь человека, то как будто шпионишь за ним. И, во всяком случае, высказываешь недоверие к нему.
Большинство женщин, прославившихся в области любви, не были лишены несовершенств и телесных недостатков, — тогда как большинство женщин, красота которых слывет совершенной, были несчастны в любви.
Неспособность сделать из своей жены любовницу доказывает лишь несостоятельность мужа. Надо уметь обрести в одной женщине всех женщин.
Никто не любит женщину за юность или зрелость, за красоту или уродство, за глупость или ум; любят её не за что-нибудь, а просто потому, что любят.
Любовь, которая не считает себя вечной, — отвратительна.
Любовь похожа на море, которое пошляки упрекают в однообразии, бросив на него беглый и небрежный взгляд, тогда как натуры избранные могут провести всю жизнь, любуясь морем, без конца открывая в нем чудесные перемены и не уставая им радоваться.
Самые большие беды, которые могут нас постигнуть, легче перенести, чем одну только мысль о страдании того, кого мы любим.
Многие женщины чересчур преувеличивают свои чувства и желают из кумира сделать бога, между тем как другие, любящие мужчину более из любви к нему, нежели из любви к себе, равно обожают и его слабости, и его достоинства.
Любовь так плохо выносит домашние дрязги, что для прочного счастья нужно найти друг у друга выдающиеся качества.
Гораздо лучше повиноваться человеку одаренному, нежели руководить глупцом, и молодая супруга, принужденная действовать и думать за мужа, — ни женщина, ни мужчина, отрекаясь от своей злополучной женской слабости, женщина вместе с тем теряет и всю свою женственную прелесть, не получая взамен ни одного преимущества, которые наши законы предоставили мужчинам.
Чтобы избавиться от кого-нибудь, достаточно предоставить ему возможность погрязнуть в каком-нибудь пороке.
Думая о чем-нибудь значительном, женщина всегда считает своим долгом лицемерно заявить: «Так, пустяки».
Есть радости, которым больше не веришь: они придут, они сверкнут, как молния, они испепелят.
Только при безграничном раболепстве или безграничной свободе можно передать взглядом всю силу души, сделать его столь же понятным, как речь, выразить в нем целую поэму или драму.
Tout vient à point à celui qui sait attendre. Всё приходит в своё время для тех, кто умеет ждать.